Психологический феномен это – —

что это такое и какие бывают, примеры феноменов

«Непостижимый» – слово, которое лучше всего характеризует феномен. Это удивительное явление волновало философов на протяжении столетий. Но самый интересный для нас – феномен человеческого мозга. Если узнать, как вера лечит от реальных болезней, и почему негативное мышление полезнее позитивного, можно совершить личный прорыв намного быстрее.

Что такое феномен

Феномен — это необычный, непознанный, исключительный факт или явление, причина которого неизвестна. В некоторых философских системах феноменом называют внешнюю сторону явления, постичь которую возможно только на чувственном уровне.

Феноменология — направление в философии, которое занимается исследованием природы феноменов, то есть исследования того, что присутствует в сознании и существует на самом деле. Феномену, как созерцательному явлению, противопоставляется ноумен – предмет интеллектуального созерцания.

Этимологически «феномен» происходит от греческого слова, которое переводится как «

являться» или «казаться». То есть феномен – это одновременно мысль, ощущение, восприятие, представление. В античной философии термин чаще всего встречается в работах Аристотеля, Сократа, Демокрита. Популярным было учение Платона и его учеников-платоников, согласно которому феноменальный (отражающий идею) мир противопоставляется ноуменальному (раскрытому в ходе познания) миру.

Само понятие заимствовано в русский язык из французского в XVIII веке. В Новое время понятия феномена стали ключевыми идеями в философии Канта. Немецкий философ Иммануил Кант отрицает противопоставление феномена ноумену и считает первый объектом, который познается одновременно на уровне чувств и интеллекта. Основатель феноменологии Эдмунд Гуссерль посвятил работы исключительности человеческой логики и сознания. Он предложил свое определение феномена: «…это то, что есть налицо без разделения на сущность и явление, на то, что кажется и то, что существует на самом деле

».

Феномены изучаются философией, психологией, этикой, эстетикой, точными, естественными науками и в каждой есть свой список непостижимых фактов. Например, в экономике существует эффект Веблена – непостижимо высокий спрос на товары с завышенной ценой. А орнитологи изучают явление «ропот» скворцов – когда птицы сбиваются в огромные стаи и двигаются синхронно.

Феномены человеческого сознания и мозга

Существуют тысячи книг и научных трудов, которые дают определение человеческому сознанию и психике. Но единой договоренности по этому поводу пока нет. Как факт принимаются диаметрально противоположные утверждения. Одни ученые считают: сознанием наделены абсолютно все живые существа. Этой же точки зрения придерживается и буддизм. Другие утверждают, что сознание неотделимо от понятия рефлексии (самоанализа).

Пока когнитивные науки рассуждают о природе сознания, возникновении мысли, устройстве мозга, ученые продолжают спорить на тему популярных социально-психологических феноменов.

Феномен веры.

Наука требует доказательств, а вера в них не нуждается. Хотя есть результаты магнитно-резонансного сканирования мозга во время молитвы, которые выявляют специфическую электрическую активность, активности теменной и височной долях. Но ведь истинная вера не сводится к электрическим разрядам. Религиозная вера помогла выжить людям в нечеловеческих условиях войны, голода и концлагерей. Вера в себя помогает нам стать сильнее, изменить жизнь. Вера является основой для другого непостижимого явления – эффекта Плацебо, когда человек вместо лекарства получает «пустышку», но выздоравливает.

Феномен одиночества.

Одиночество относится к числу понятий, которые известны вроде бы всем, но на самом деле скрывают сложное, противоречивое философское содержание. Казалось бы все однозначно: одиночество – это когда ты один. Но человек может жить один и при этом иметь много друзей знакомых и родственников. У жителей мегаполисов есть другая проблема – одиночество вдвоем, когда человек находится в отношениях, в кругу друзей и близких, а внутри пустота. И это не все постановки проблемы. Есть еще добровольное одиночество человека, который не хочет вступать в брак, вынужденное одиночество в новом коллективе, отсутствие эмоциональной связи с людьми, отсутствие родственников.

Феномен дежавю.

Дежавю – мимолетное чувство узнавания незнакомого, которое можно испытать в бытовых ситуациях. Дежавю дает иллюзию ясновидения, когда нам кажется, что мы видели будущее во сне или можем предсказать его. В Античности это чувство называли «воспоминанием о прошлой жизни», а современные ученые считают эффект игрой нашего подсознания. Но дежавю остается одной из самых странных, непостижимых и неуправляемых способностей человека.

Феномен позитивного мышления.

Принципиальное отличие действия позитивных и негативных мыслей на жизнь человека доказано наукой. Безусловно, позитивное мышление уменьшает депрессию, продлевает жизнь. Но его часто путают с магическим. Нам кажется, что достаточно нескольких положительных мыслей и вуаля – все произойдет само собой. Но позитивная мысль, умноженная на нулевое действие, дает ноль результата. А иллюзия контроля и всемогущества мешает нам реально оценивать происходящее. Так что установки позитивного мышления подходят не всем. А феномен оптимизма заключается именно в негативном мышлении.

Феномен негативного мышления

Говорить, что позитивные установки не работают неправильно. Но мы рассмотрим случаи, когда пригодится мышление негативное – способность разглядеть подводные камни заранее и встречаться с ними подготовленным.

Правило 1. У всего есть обратная сторона.

Светлая сторона – то, что мы пытаемся представить окружающим. Темная сторона – то, что тормозит наше приближение к идеалу. Именно поэтому обещания кадровика приеме на работу и реальная работа – две большие разницы. Поэтому наступают кризисы отношений, ссоры, разочарования, разрыв отношений.

Вывод. В первую очередь во всем стоит искать недостатки.

Правило 2. Чем хуже, тем лучше.

Парадокс, но когда мы терпим неудачу, наша самооценка повышается. Это доказано научно. Люди, которые выросли в атмосфере преодоления трудностей становятся лучшими сотрудниками и делают успешную карьеру чаще, чем воспитанные в «зефирных» условиях. Сама мысль об ошибке не приводит их в ужас, но помогает сосредоточиться. Человек становится умнее только тогда, когда встречается лицом к лицу с трудностями и понимает, что они не такие уж страшные.

Вывод. Главное – научиться делать верные выводы из своих поражений и держать удар.

Правило 3. Все бесплатное ценится меньше или совсем не ценится.

Когда мы легко, не напрягаясь, получаем желаемое, то не успеваем сформировать представление о его ценности. То, что мы получаем без усилий, не вызывает у нас долгого интереса. Это относится к обучению – бесплатные курсы мы редко досматриваем до конца, зато на платных учимся с удовольствием. Такое же случается в отношениях, творчестве, на работе.

Вывод. У всего есть своя цена. И лучше узнать ее заранее.

Правило 4. Стереотипы и паттерны не меняются.

Огромное количество бизнес-тренеров обучают работающим методикам успеха, диетологи дают советы похудения, психологи рассказывают о том, как успешно выйти замуж. Но многие продолжают поедать фаст-фуд и ненавидеть своих работодателей. Наш мозг предпочитает ходить проторенными тропами, выдумывает шаблоны поведения. Поэтому привычки, паттерны, стереотипы, жизненные сценарии не меняются.

Вывод. Вместо того, чтобы ждать изменений других, лучше придумать новую стратегию поведения. Или измениться самому, если получится.

Правило 5. Радость бывает не просто избыточной, но неправильной.

В состоянии эйфории, которую дарит нам радость, мы легче решаемся на авантюрные поступки, перестаем видеть серьезные угрозы и риск, не склонны думать о чем-то сложном. Зато негативные эмоции поощряют скрупулезный и систематический анализ информации, способствуют к внимательному образу мышления. Зависть и злость способны мотивировать эффективней, чем восхищение. А грусть подает сигналы, что в жизни что-то пошло не так.

Вывод. При правильном подходе негативные эмоции могут стать нашими друзьями

.

Выводы:

• Психологический феномен – это психологический эффект, который проверен на опыте, но не доказанный научно.
• Социально-психологические феномены характеризуют взаимоотношения людей друг с другом.
• Негативное мышление приводит на светлую сторону жизни. Надо только научиться мыслить правильно.

wikigrowth.ru

Е.Е. Соколова. Психологическая феноменология (круг феноменов, изучаемых психологами разных школ) : Psychology OnLine.Net

Е.Е. Соколова. Психологическая феноменология (круг феноменов, изучаемых психологами разных школ)
Добавлено Psychology OnLine.Net
10.01.2009

Слово «феноменология», вынесенное в заглавие параграфа, означает в данном случае «совокупность феноменов»¹. Феномен — философская категория, служащая для обозначения явления, ко­торое постигается в чувственном (иногда говорят «непосредствен­ном») опыте. Феномен противопоставляется «ноумену» — катего­рии, обозначающей сущность вещи, которая, хотя и проявляется в феноменах, не сводима к ним, познается иным — опосредство­ванным — образом и требует рациональных способов ее осмысле­ния.

Ниже мы рассмотрим шесть групп различных феноменов, ко­торые в разное время попадали в поле зрения психологов.

1. Если спросить новичка в психологии, какими явлениями за­нимается психология как наука, то он, скорее всего, скажет — психическими и при этом укажет на явления «внутреннего мира», точнее, явления сознания, о которых мы все знаем по собственно­му опыту и можем отдавать себе отчет. Эти явления представляют­ся многим особенными, качественно отличными, например, от физических или химических явлений (изучаемых соответственно физикой и химией). Ведь физики и химики могут наблюдать одни и те же явления (например, испарение воды при нагревании или покраснение лакмусовой бумажки при помещении ее в кислоту) все вместе, эти явления объективны, т.е. их существование и на­учное познание не зависят от субъективных переживаний того или иного исследователя

2. Психические же феномены представляют­ся, напротив, субъективными, поскольку кажутся открытыми для «непосредственного» познания только тому лицу, который их пе­реживает, тогда как другой человек может составить представле­ние об этих явлениях только в том случае, если сам переживет нечто подобное. Впервые влюбившись в кого-нибудь, подросток думает, что никто никогда не переживал подобного чувства, и может сказать своему товарищу: «Ты никогда не поймешь меня, потому что никогда не любил». Можно, конечно, попытаться опи­сать эти субъективные переживания в дневнике или рассказе; при этом, несомненно, что-то теряется (вспомним тютчевское: «Как сердцу высказать себя?..»), но носитель данных переживаний убеж­ден, что уж он-то лучше всех знает, что творится у него в его внутреннем мире, «в его душе». Поэтому надо (подсказывает нам здравый смысл) научиться описывать свои переживания так, как это делали великие писатели-психологи, знатоки человеческих душ, умевшие заглянуть «вовнутрь» и воссоздать внутренний мир субъекта.

Вспомним, например, описания Л.Н.Толстым переживаний Николеньки Иртеньева, героя повести «Детство», по поводу смерти горячо любимой им матери. Обратим внимание на то, как ребе­нок во время ее похорон прекрасно различает, что он на самом деле чувствует, а что хочет показать «для других»: «Прежде и пос­ле погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда приме­шивалось какое-нибудь самолюбивое чувство: то желание пока­зать, что я огорчен больше всех, то заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное любопытство, которое за­ставляло делать наблюдения над Мими и лицами присутствую­щих. Я презирал себя за то, что не испытываю исключительно одного чувства горести, и старался скрывать все другие; от этого печаль моя была неискренна и неестественна. Сверх того, я испы­тывал какое-то наслаждение, зная, что я несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и это эгоистическое чувство боль­ше других заглушало во мне истинную печаль…» [123, 87].

Многие занимавшиеся научной психологией различали, ко­нечно, собственно научное познание внутреннего мира и художе­ственное его осмысление, но тем не менее были убеждены, что психология как наука имеет огромное преимущество перед други­ми науками: если в других науках сущность (ноумен) изучаемой реальности нужно долго и опосредствованно выявлять через ана­лиз и сопоставление явлений (феноменов), то в психологии изучае­мая реальность открыта для непосредственного познания так, как никакая иная (т.е. сущность и явление в психологии совпадают). Так, известный русский психолог Лев Михайлович Лопатин (1855 — 1920) писал: «Мы все познаем через призму нашего духа, но то, что совершается в самом духе, мы познаем без всякой посредствующей призмы. В противоположность явлениям физической природы, яв­ления сознательной душевной жизни (а… только они являются прямым предметом психологического изучения) сознаются нами как они есть» [75, 9— 10].

Многие психологи считали, что для познания явлений созна­тельной жизни не существует иного метода, кроме метода интро­спекции (от лат. introspecto — смотрю внутрь). Интроспекция — это особый тип самонаблюдения, который предполагает наблюдение за своими внутренними переживаниями, происходящее в про­цессе их осуществления. «Психология не была бы возможна, — писал другой известный русский психолог — Георгий Иванович Челпанов (1862— 1936) в начале XX в., — если бы не было само­наблюдения» [136, 97], и приводил следующий пример, доказы­вающий это его утверждение. Никто из присутствующих не видит непосредственно чувства печали, которое испытывает некий че­ловек, и лишь по «каплям прозрачной жидкости», текущим из его глаз, по опустившимся углам рта и т.п. присутствующие умо­заключают об этом чувстве — и то только потому, что сами ког­да-нибудь испытывали нечто подобное. Психологов, разделявших подобные взгляды, называли психологами-интроспекционистами.

Данная точка зрения кажется настолько правдоподобной и со­ответствующей здравому смыслу, что она продержалась в науч­ной психологии довольно долго, несмотря на ее критику (см. ис­торию интроспективной психологии в главе 3). Однако за про­шедшее с той эпохи время существенно изменилось само пони­мание сознания и методов его изучения, хотя мы по-прежнему говорим, что «явления сознания» выступают теми феноменами, которые психолог, безусловно, должен включить в круг изучае­мых им явлений, и они изучаются в современной психологии, хотя уже и не с позиций интроспекционизма.

2. Постепенно в психологической науке накапливались факты, говорящие о том, что кроме сознательных явлений, о которых субъект может дать себе отчет, существуют еще бессознательные (неосознаваемые)³ психические процессы. О них субъект может даже не догадываться, но эти процессы играют существенную роль в его поведении и определяют особенности его сознательной пси­хической жизни. Проявления бессознательного психического очень многообразны (в главе 7 мы рассмотрим возможные классифика­ции бессознательных процессов в психологии). Приведем приме­ры проявлений бессознательного, которые выступают второй (пос­ле явлений сознания) областью эмпирического изучения в пси­хологии. Мы заимствуем эти примеры из знаменитой книги «Пси­хопатология обыденной жизни» великого австрийского психолога Зигмунда Фрейда (Freud, 1856—1939), который сыграл огромную роль в разработке путей проникновения в бессознательную сферу нашей психики, создав свое собственное направление в психо­логии — психоанализ.

З. Фрейд был убежден в том, что в психической жизни не мо­жет быть ничего случайного, т.е. ничем не обусловленного: любые ошибочные действия (обмолвки, описки, забывание впечатлений и намерений, закладывание куда-либо предметов и т.п.) являют­ся результатом значимых для субъекта желаний, которые остают­ся для его сознания скрытыми, и только специальное толкование указанных ошибочных действий (в отдельных случаях весьма труд­ное и долгое) может открыть их истинный смысл. Здесь уже явление и сущность не совпадают: субъекту кажется, что он хочет од­ного, тогда как на самом деле оказывается, что он желал совсем другого, чаще всего противоположного.

Один из примеров З.Фрейд заимствовал у своего коллеги док­тора В. Штекеля. Тот говорит о себе, что как врач никогда не ру­ководствуется соображениями заработка и всегда имеет в виду лишь интересы больного. Тем не менее оговорка, которую он сделал однажды, открыла его истинные желания. Одна его пациентка, пережившая тяжелую болезнь, наконец выздоравливает. Радост­ный от того, что ей лучше, В.Штекель расписывает прелести ее будущей жизни и прибавляет: «Если вы, на что я надеюсь, не скоро встанете с постели». Причины этой обмолвки, признается доктор, «очевидно, эгоистический бессознательный мотив — же­лание дольше лечить эту богатую больную, желание, которое со­вершенно чуждо моему сознанию и которое я отверг бы с негодо­ванием» [132, 236].

А вот случай из практики самого 3. Фрейда. Первого января он просматривает свою записную книжку, чтобы выписать гоно­рарные счета больным, встречает в ней июньскую запись о боль­ном под таким-то именем — и не может вспомнить, кто это такой. С большим удивлением он обнаруживает далее, что он лечил это­го больного довольно долго и посещал ежедневно. З.Фрейд зада­ется недоуменным вопросом: как и почему он мог забыть, что это был за случай? С большим трудом он наконец вспомнил, что этим больным была 14-летняя девочка, которой он поставил диагноз «истерия» и лечение которой шло первоначально очень даже не­плохо. Под влиянием видимого улучшения родители девочки ре­шили, что можно прекратить лечение, хотя у нее еще наблюда­лись боли в животе (3. Фрейд расценил их как проявления исте­рии). Но вскоре девочка умерла от саркомы брюшных желез. З.Фрейд, по его собственным словам, «будучи ослеплен шумны­ми, но безобидными явлениями истерии, быть может, не заме­тил первых признаков подкрадывавшейся неизлечимой болезни» [132, 254]. За последние годы это был самый тяжелый случай из его практики, и немудрено, что он был забыт.

В настоящее время психоанализ не является единственным на­правлением в психологии, которое занимается изучением бессоз­нательных процессов. Многие школы так или иначе имеют дело с бессознательным, хотя и истолковывают его иным образом, чем это делалось и делается в психоаналитических работах.

Надо, однако, отметить, что явления бессознательной психи­ческой жизни не даны нам столь же «непосредственно» в само­наблюдении, как кажутся нам данными явления сознательной психической жизни. До них нужно «докапываться» с помощью особых методов, анализируя, в частности, изменения поведения (см. приведенные выше примеры), сновидения субъекта, которые многие называют измененными состояниями сознания, и т.п. Многие даже считают, что бессознательные психические процес­сы нельзя, строго говоря, называть явлениями — коль скоро они не даны нам в форме «непосредственно переживаемой нами ре­альности». Это, скорее, скрытая сущность определенных «лежа­щих на поверхности» вполне сознательных явлений.

Чтобы снять возможные споры по этому вопросу на данном этапе обучения, отметим, что противопоставление соотноситель­ных философских категорий (в том числе категорий «сущность» и «явление») имеет определенные границы, и одна и та же реаль­ность при решении разных научных задач может квалифициро­ваться и как «сущность», и как «явление». В настоящем учебнике мы назвали бессознательные психические процессы «психологи­ческими феноменами» с целью подчеркнуть, что с определенно­го момента они обратили на себя внимание психологов как осо­бая реальность, требующая эмпирического (как бы это эмпири­ческое ни понималось) изучения.

3. В начале XX в. некоторые американские психологи, не удов­летворенные субъективностью современной им интроспективной психологии, предложили в качестве явлений, которые могут быть изучены объективно, различные формы поведения. Под поведе­нием они понимали все внешне наблюдаемые реакции человека (и животных) на стимулы (раздражители) из окружающей среды. Так возникло мощное психологическое направление, названное бихевиоризмом (от англ. behavio(u)r — поведение). Основатель это­го направления Джон Уотсон (Watson, 1878 — 1958) писал: «С точ­ки зрения бихевиоризма подлинным предметом психологии (че­ловека) является поведение человека от рождения до смерти… И поскольку при объективном изучении человека бихевиорист не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чув­ствованием, ощущением, воображени­ем, волей, постольку он больше не счи­тает, что эти термины указывают на под­линные феномены психологии» [126, 129-130].

Таким образом, бихевиористы пред­ложили изучать не явления сознания, которые, по их мнению, недоступны объективному исследованию, а феноме­ны поведения, которые могут наблюдаться несколькими психологами одно­временно и поэтому изучаться объектив­но. Тем самым психология вставала в ряд таких наук, как физика, химия и др., переставая быть «на особом положении». Бихевиористы предполагали также, что, изучив закономерности поведения индивида, можно им управ­лять и формировать в нужном обществу направлении.

Надо отметить, что внешне наблюдаемое поведение, действи­тельно, может многое сказать о человеке. Вспомним, например, одного из персонажей романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» — Максима Максимыча. Вот он узнает, что подъехав­шая коляска — его старого знакомого Печорина: «Ну так!.. Так!.. Григорий Александрович? Так ведь его зовут?.. Мы с твоим бари­ном были приятели, — прибавил он, ударив дружески по плечу лакея, так что заставил его пошатнуться». Вот он ожидает Печо­рина, а тот все не идет: «Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве… Уже было поздно и темно, когда я снова отворил окно и стал звать Максима Максимыча, говоря, что пора спать; он что-то пробор­мотал сквозь зубы; я повторил приглашение, — он ничего не отвечал». Вот Максим Максимыч приходит спать: «Он бросил трубку на стол, стал ходить по комнате, швырять в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…

— Не клопы ли вас кусают? — спросил я.
— Да, клопы… — отвечал он, тяжело вздохнув».

Вот, наконец, он увидел Печорина: «Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи… Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвав­шись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колена его дрожа­ли… он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно хо­лодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить» [71].

Поведение как внешне наблюдаемая реальность, действитель­но, заслуживает изучения в психологии. Однако далеко не всегда прямое изучение внешне наблюдаемого может помочь психологу в истолковании реальных причин того или иного человеческого поступка. Внешне одно и то же поведение может быть вызвано самыми разными, скрытыми от прямого наблюдения мотивами, поэтому изучение феноменов поведения в современной психоло­гии происходит гораздо более сложными методами, чем в класси­ческом бихевиоризме.

4. В свое время многие ученые обратили внимание и на то, что невозможно понять психологию отдельного человека без пони­мания особенностей той общественной среды, в которой чело­век воспитывался, и той культуры, которую человек усвоил. Еще в середине XIX в. об этом говорил К. Маркс, определявший сущ­ность человека как «совокупность (ансамбль) всех обществен­ных отношений». В конце XIX — начале XX в. данные идеи рас­пространились в социологии и этнографии (Э.Дюркгейм, Л.Ле­ви-Брюль и др.). В 20-х гг. XX в. появились психологические на­правления, для которых эти идеи стали центральными (Л.С.Вы­готский, А. Н.Леонтьев и др.). Таким образом, в поле зрения пси­хологов попадают различные феномены общественных отноше­ний (экономических, политических, нравственных, религиозных и т.п.), изучаемых кроме психологии множеством других наук. Психологи должны использовать поэтому достижения этих наук в своих целях — для того, в частности, чтобы понять конкрет­ную социальную обусловленность тех или иных особенностей пси­хологии человека. Приведем примеры, иллюстрирующие сказан­ное.

Известный российский ученый-энциклопедист Ю.М.Лотман, рассматривая правила дуэльного поведения русского дворянина рубежа XVIII и XIX вв., писал, что участник дуэли не властен был остановить ее или изменить что-либо в ней, поскольку дуэль имела своей целью восстановление чести, а для дворянина честь была «основным законодателем» поведения [76]. Характерно, что если вначале, до поединка, дворянин мог не испытывать непри­язни к своему противнику (вспомним, например, дуэль Евгения Онегина с Владимиром Ленским из романа А.С.Пушкина «Ев­гений Онегин»), то в процессе дуэли ее участник чувствует, как вдруг возникает желание убить противника. В свое время состоя­лась дуэль А.С.Грибоедова с будущим декабристом Якубовичем. Они стрелялись по правилам так называемой четверной дуэли, согласно которым после противников должны были стреляться их секунданты. Оба — и Якубович, и Грибоедов (они и были секун­дантами) — не испытывали друг к другу неприязни, о чем они заявили до начала дуэли. Тем не менее она состоялась, и после нее Грибоедов признался (об этом сообщает его современник Н.Муравьев-Карский), что «целился Якубовичу в голову и хотел убить его, но что это не было первое его намерение, когда он на
место стал» [76, 175]. Так действующие в ту эпоху социокультур­ные нормы — в данном случае дуэльного поведения — могли по­влиять на чувства дуэлянтов и на их динамику.

Без включения субъекта в общественные отношения челове­ческая психика вообще не сформировалась бы. Об этом говорят многочисленные случаи, когда находили детей, воспитывавших­ся по разным причинам животными и попавших в человеческую среду слишком поздно (феномен «Маугли»). Они так и не стали людьми — многие из них по-прежнему передвигались на четве­реньках, ели сырое мясо, выли на луну и т.п. Однако простое наличие общественной среды прямо не приводит к формирова­нию человеческой психики — ребенка нужно приобщать к обще­ственным ценностям в совместной со взрослым деятельности. «Маугли» могут появляться и сегодня,-если родители не занима­ются воспитанием ребенка.

Известный российский психиатр М. И. Буянов приводил такой случай: к нему попал мальчик 6 лет из неполной семьи (отец-пьяница отказался от ребенка еще до его рождения). Мать была тяжело больным человеком и занималась тем, что разводила дома и продавала породистых собак. С четырех месяцев мальчика корми­ла собака (мать отказывалась его кормить). Он сосал молоко соба­ки или пил из бутылки, которую опять-таки приносила ему соба­ка. Он ходил за ней на четвереньках, оправлялся, как собака, играл со своей «приемной матерью», брал в рот все подряд. После помещения в детский дом он не выполнял никаких требований персонала, ел землю, сосал палки и т.п. Если мать забирала его домой, опять начиналась его «собачья жизнь». При этом явных признаков какого-либо психического заболевания у мальчика не находили, но полноценным человеком он так и не стал, практи­чески не овладев человеческой речью и не приобретя человечес­кого опыта [12].

5. Общественные отношения на психологическом уровне про­являются прежде всего в межличностном общении и совместной деятельности, которые опосредствованы различными предмета­ми материальной и духовной культуры (вообще говоря, понятия «общество» и «культура»⁴ неразделимы). Они также заслуживают внимания психологов. К материальной культуре относят обычно орудия труда, жилища, одежду и т.п., помогающие человеку не только приспособиться к природным условиям, но и овладеть ими, к духовной — прежде всего язык как средство общения и переда­чи опыта и то «психологическое орудие» (Л.С.Выготский), с по­мощью которого человек овладевает своими психическими про­цессами. К духовной культуре относят также регулирующие чело­веческие взаимоотношения нормы и ценности, произведения ис­кусства, религиозные представления и обряды и др. Надо отме­тить, однако, что разделение культуры на материальную и духов­ную носит условный характер. Как справедливо заметил один из i современных авторов, А.С.Кармин, «вся культура в целом духов на, потому что она есть мир смыслов, т.е. духовных сущностей» [43, 317], и в то же время она вся в целом материальна, «потому что представлена, «материализована» в чувственно воспринимае­мых кодах, в знаках и текстах» [там же]. Поэтому под материаль­ной культурой он предлагает понимать «знаковую оболочку» вся­кой культуры, т.е. объективные, материальные формы выраже­ния культурных смыслов.

Зачем психологу обращаться к изучению предметов матери­альной и духовной культуры? Потому что в них «опредмечены» человеческая деятельность, человеческие представления о мире, его переживания и размышления, его желания и стремления. Со­вокупность всех созданных человечеством предметов выступает, по образному выражению К.Маркса, чувственно представшей перед нами человеческой психологией [82]. Возьмем, к примеру, средневековую архитектуру, в которой в специфической форме воплощались представления человека Средних веков о мировом порядке и которая, как отмечал П.Бицилли, выполняла одну из важнейших функций Церкви — просветительство: «Готический собор, со своими сотнями и тысячами статуй, барельефов и ри­сунков, изображающих… всю земную жизнь с ее будничными за­ботами и повседневными трудами… всю историю человечества от грехопадения до Страшного Суда, является великой энциклопе­дией, «библией для неграмотных»» [цит. по.: 115, 63]. Даже под­верженность тем или иным оптико-геометрическим иллюзиям за­висит от культуры, в которой человек живет. Оптико-геометри­ческими иллюзиями называются зрительные иллюзии, которые возникают у многих людей при восприятии специально подобран­ных фигур, углов и линий. Примерами являются иллюзия Ф. Мюллера-Лайера (две одинаковые по длине стрелки с разным опере­нием — внутрь и наружу — кажутся, как правило, разными по длине — вторая больше), горизонтально-вертикальная иллюзия (одинаковые по длине линии, составляющие срединный перпендикуляр, кажутся, как правило, неравными: вертикальная линия воспринимается длиннее горизонтальной). Люди, выросшие в западном «прямоугольном» мире (т.е. с упорядочен­ными прямоугольными объектами, прямыми линиями и т.п.), больше подвержены, например, иллюзии Мюллера-Лайера, чем живущие в ином — «непрямоугольном» мире [49]. Примеры воплощения человеческих смыслов в формах духовной культуры (язы­ке, искусстве и т.п.) будут приведены нами ниже, при рассмот­рении задач различных отраслей психологии.

6. Наконец, в поле зрения психологов попадают различные психосоматические явления (внешне-телесные и физиологические процессы, выражающие в той или иной форме психические со­стояния). Говорят, М.И.Кутузов следовал при подборе офице­ров на должности младшего командного состава следующему пра­вилу: ввести офицера в реальный бой и посмотреть, каким будет его лицо во время этого боя. Если лицо бледнеет — значит, человек испытывает страх и его брать на должность командира нельзя; если краснеет — значит, человек, по выражению А. С. Пушкина, испы­тывает «упоение в бою и бездны мрачной на краю» и поэтому вполне пригоден для командной должности. Научную основу под это житейское наблюдение подвел крупнейший отечественный психофизиолог Е. Н. Соколов: он установил, что покраснение лица (т.е. расширение кровеносных сосудов головы) является призна­ком ориентировочного рефлекса, тогда как бледность лица (суже­ние сосудов) говорит о наличии оборонительного рефлекса [108]. В настоящее время психология располагает широким арсеналом различных методик оценки психологического состояния человека по показателям его физиологических реакций, о чем можно уз­нать из соответствующего курса психофизиологии.

Таким образом, мы перечислили те феномены, которые так или иначе попадали в разное время и в разных школах в поле зрения психологов и выступали предметом эмпирического (опыт­ного) изучения. Правда, одни психологи не признавали, скажем, феноменов бессознательной психической жизни (интроспекцио-нисты), а другие не считали возможным эмпирически изучать сознание (бихевиористы), при исследовании одной и той же ре­альности могли использоваться принципиально разные методы, принимаемые одной школой и отвергаемые другой, поэтому до сих пор многие психологические школы не могут согласовать свои концепции друг с другом.

С нашей точки зрения, во всех этих столь разнородных на пер­вый взгляд феноменах есть нечто общее — все они представляют собой проявления, формы существования и/или результаты человеческой⁵ деятельности. В следующем параграфе мы подробнее раскроем это положение, а также приведем краткие определения понятия «деятельность» и других связанных с ним понятий.

---

1. Это же слово имеет и другие значения; чаше всего им называется философское направление XX в., создателем которого был немецкий философ Э.Гуссерль.
   
2. Здесь мы даем самое распространенное (главным образом, в естественных науках и в обыденной жизни) определение понятий «объективное» и «субъективное»; существуют и иные определения этих понятий (см. ниже).
   
3. В настоящем учебнике термины «бессознательное» и «неосознаваемое» ис­пользуются чаще всего как синонимы (за исключением специально оговоренных случаев).
   
4. Определений культуры в настоящее время бесчисленное множество; один из авторов насчитал таковых около 500 [43]. В целом под культурой понимается «вторая природа», т.е. все созданное человечеством — материальные и духовные «вещи», совокупность всех видов человеческой деятельности, обычаев, верований и т.п. Культура фиксирует, таким образом, приобретения человечества в процессе его общественного развития и передает их от поколения к поколению.
   
5. Здесь мы говорим о человеческой деятельности как главном объекте психологического изучения; однако у животных есть свои специфические формы деятельности, которые изучаются в зоопсихологии и сравнительной психологии.
   

www.psychology-online.net

Психологический феномен внимания

Внимание представляет собой психологический феномен, в отношении которого до настоящего времени среди психологов нет единого мнения. С одной стороны, в психологической литературе рассматривается вопрос о существовании внимания как самостоятельного психического явления, другие, наоборот, отстаивают самостоятельность внимания как психического процесса. С другой стороны, существуют споры о том, к какому классу психических явлений отнести внимание. То есть некоторые психологи считают внимание – познавательным процессом, другие связывают внимание с волей и деятельностью человека.

Для того чтобы ответить на вопрос: «что же такое внимание?» можно обратиться к когнитивной психологии. Здесь термин внимание обозначает склонность организма сосредотачиваться на отдельных чертах окружающей обстановки. Таким образом, внимание – это направленность и сосредоточенность психической деятельности на чем-либо определенном. Внимание обычно выражается в мимике, в позе, в движениях. Внимательного слушателя легко отличить от невнимательного. Но иногда внимание направлено не на окружающие объекты, а на мысли и образы, находящиеся в сознании человека. В данном случае говорят об интеллектуальном внимании, которое несколько отличается от внимания внешнего.

Внимание, как и любой психический процесс, связано с определенными физиологическими явлениями. Одно из основных направлений исследования внимания заключается в выявлении механизмов, с помощью которых мы направляем внимание на интересующие нас предметы. Таким простейшим механизмом является физическая переориентация наших сенсорных датчиков в сторону этих объектов. В случае зрения – это означает перевести взгляд, чтобы интересующий предмет попал на наиболее чувствительный участок сетчатки. В слуховом восприятии – это различные движения головой, при которых уши ориентируются по отношению к источнику звука. Во многих же ситуациях этот механизм внимания имеет ограниченное применение. Возьмем, например, исследование так называемого феномена «вечеринки с коктейлем». На этой вечеринке собралось большое количество людей. Мы слышим множество голосов, и их источники недостаточно удалены, чтобы переориентация ушей позволила избирательно отслеживать какой-нибудь один разговор. Но можно избирательно воспринимать сообщения, ориентируясь на направление источника звука, движении губ говорящего и особенности его голоса. Даже при отсутствии любого из этих признаков можно, хотя и с трудом, выбрать для отслеживания одно из двух сообщений, взяв за основу его смысл. Следовательно, это исследование показывает, что человек запоминает очень мало из слухового сообщения, если на него не было направлено его внимание.

В современной психологической науке принято выделять два основных вида внимания: непроизвольное и произвольное.

Непроизвольное внимание – является наиболее простым видом внимания. Его часто называют пассивным, или вынужденным, так как оно возникает и поддерживается независимо от сознания человека. Однако, это упрощенное понимание непроизвольного внимания. Обычно оно возникает в совокупности с целым комплексом причин:

внешний раздражитель;

соответствие внешнего раздражителя внутреннему состоянию человека;

направленность личности.

Произвольное внимание – управляется сознательной целью. Основная функция – активное регулирование протекания психических процессов. Причины возникновения произвольного внимания социальны – оно не созревает в организме, а формируется у ребенка при его общении с взрослыми.

Наш повседневный опыт говорит нам, что мы больше уделяем внимания одним признакам окружения, чем другим, и что те признаки, на которые мы обращаем внимание, как правило, поступают в дальнейшую обработку, а те, которые не удостаиваются его, могут не подвергаться дальнейшей обработке. Каким признакам мы уделяем внимание, а каким нет – это зависит от определенного контроля над ситуацией с нашей стороны и от нашего долговременного опыта. Во всех случаях наше внимание переключается на одни стимулы, предпочитая их другим, хотя из последних не все обязательно полностью исключаются из внимания: они могут отслеживаться и отфильтровываться.

Свойства внимания.

Концентрированность внимания — это наличие связи с определенным объектом ил стороной деятельности и выражает интенсивность этой связи, степень сосредоточенности внимания.

Под распределением внимания понимают способность выполнять несколько видов деятельности одновре­менно. Именно эта способность позволяет совершать сразу несколько действий, сохраняя их в поле внимания. Хресто­матийным примером служат феноменальные способности Юлия Цезаря, который, согласно преданию, мог одновре­менно делать семь не связанных между собой дел. Известно также, что Наполеон мог одновременно диктовать своим сек­ретарям семь ответственных дипломатических документов. Однако, как показывает жизненная практика, человек спо­собен выполнить только один вид сознательной психической деятельности, а субъективное ощущение одновременности выполнения нескольких обязано быстрому последовательному переключению с одной на другую.

Следующее свойство внимания — это его объем. Объем вни­мания — особый вопрос. Известно, что человек не может одно­временно думать о разных вещах и выполнять разнообразные работы. Это ограничение вынуждает дробить поступающую из­вне информацию на части, не превышающие возможности об­рабатывающей системы. Таким же образом человек обладает весьма ограниченными возможностями одновременно воспри­нимать несколько независимых друг от друга объектов — это и есть объем внимания. Важной и определяющей его особенно­стью является то, что он практически не поддается регулирова­нию при обучении и тренировке.

Отвлекаемость (отвлечение) внимания — это непроизвольное перемещение внимания с одного объекта на другой. Оно воз­никает при действии посторонних раздражителей на человека, занятого в этот момент какой-либо деятельностью. Отвле­каемость может быть внешней и внутренней. Внешняя отвлекае­мость возникает под влиянием внешних раздражителей; при этом произвольное внимание становится непроизвольным. Наибо­лее отвлекают предметы или явления, которые появляются вне­запно и действуют с меняющейся силой и частотой. Как было сказано, в ответ на эти раздражители у человека появляется трудно угасаемый ориентировочный рефлекс. Во время учеб­ных занятий школьников, как в классе, так и дома должны быть устранены предметы и воздействия, отвлекающие детей от их основного дела.

Рассеянностью называется неспособность человека сосре­доточиться на чем-либо определенном в течение длительно­го времени. Встречается два вида рассеянности: мнимая и подлинная.

Мнимая рассеянность — это невнимание человека к не­посредственно окружающим предметам и явлениям, вызван­ная крайней сосредоточенностью его внимания на каком-то предмете. Мнимая рассеянность — результат большой со­средоточенности и узости внимания. Иногда ее называют «профессорской», так как она нередко встречается у людей этой категории. Внимание ученого может быть настолько сконцентрировано на занимающей его проблеме, что он не слышит обращенных к нему вопросов, не узнает знакомых, отвечает невпопад. Рассеянность как следствие внутренней сосредоточенно­сти не причиняет большого вреда делу, хотя и затрудняет ориентацию человека в окружающем мире. Хуже подлинная рассеянность. Человек, страдающий рассеянностью этого ро­да, с трудом устанавливает и удерживает произвольное вни­мание на каком-либо объекте или действии. Для этого ему требуется значительно больше волевых усилий, чем человеку нерассеянному. Произвольное внимание рассеянного чело­века неустойчиво, легко отвлекаемо.

Таким образом, внимание представляет собой психологическое действие, которое направлено на содержание образа, мысли или другого феномена, имеющегося в данный момент в психике человека. Внимание обязательно предполагает повышение уровня сенсорной, интеллектуальной или двигательной активности индивида, то есть оно обуславливается деятельностью целой системы иерархически зависимых между собой мозговых структур, но их роль в регуляции разных видов неравномерна. Важная роль внимания не означает, однако, что оно обеспечивает ясное отражение (восприятие, представление, понимание) того, что является его объектом. Внимание обеспечивает лишь относительно большую ясность отражения того, что является его объектом, но и это имеет огромное значение для успеха выполняемой деятельности.

Внимание – это особое состояние сознания, благодаря которому субъект направляет и сосредотачивает познавательные процессы для более полного и четкого отражения действительности. Внимание связано со всеми сенсорными и интеллектуальными процессами. Наиболее заметно эта связь проявляется в ощущениях и восприятиях.

Характеристики внимания:

Устойчивость – длительность привлечения внимания к одному и тому же объекту или к одной и той же задаче.

Концентрация внимания – повышение интенсивности сигнала при ограниченности поля восприятия. Концентрация предлагает не только длительное удержание внимания на объекте, но и отвлечение от всех других воздействий, не имеющих значения для субъекта в данный момент.

Сосредоточенность внимания проявляется в результате концентрации сознания на объекте с целью получения наиболее полной информации о нем.

Распределение внимания – субъективно переживаемая способность человека удерживать в центре внимания определенное число разнородных объектов одновременно.

Переключаемость – это скорость перехода от одного вида деятельности к другому (рассеянность – плохая переключаемость).

Предметность внимания связана со способностью выделять определенные комплексы сигналов в соответствии с поставленной задачей, личной значимостью, актуальностью сигналов и т.д.

Объем внимания характеризуется количеством объектов, на которые может направить и сосредоточить внимание субъект в доли секунды. Определяется объем внимания посредством специальных приборов-тахистоскопов. В одно мгновение человек может обратить внимание только на несколько объектов (от 4 до 6).

studfiles.net

Психологическая феноменология (круг феноменов, изучаемых психологами разных школ)

Слово «феноменология», вынесенное в заглавие параграфа, означает в данном случае «совокупность феноменов»¹. Феномен — философская категория, служащая для обозначения явления, которое постигается в чувственном (иногда говорят «непосредственном») опыте. Феномен противопоставляется «ноумену» — категории, обозначающей сущность вещи, которая, хотя и проявляется в феноменах, не сводима к ним-, познается иным — опосредствованным — образом и требует рациональных способов ее осмысления.

Ниже мы рассмотрим шесть групп различных феноменов, которые в разное время попадали в поле зрения психологов.

1. Если спросить новичка в психологии, какими явлениями занимается психология как наука, то он, скорее всего, скажет — психическими и при этом укажет на явления «внутреннего мира», точнее, явления сознания, о которых мы все знаем по собственному опыту и можем отдавать себе в этом отчет. Эти явления представляются многим особенными, качественно отличными, например, от физических или химических явлений (изучаемых соответственно физикой и химией). Ведь физики и химики могут наблюдать одни и те же явления (например, испарение воды при нагревании или покраснение лакмусовой бумажки при помещении ее в кислоту) все вместе, эти явления объективны, т. е. их существование и научное познание не зависят от субъективных переживаний того или иного исследователя². Психические же феномены представляются, напротив, субъективными, поскольку кажутся открытыми для «непосредственного» познания только тому лицу, который их переживает, тогда как другой человек может составить представление об этих явлениях только в том случае, если сам переживет нечто подобное. Впервые влюбившись в кого-нибудь, подросток думает, что никто никогда не переживал подобного чувства, и может сказать своему товарищу: «Ты никогда не поймешь меня, потому что никогда не любил». Можно, конечно, попытаться описать эти субъективные переживания в дневнике или рассказе; при этом, несомненно, что-то теряется (вспомним тютчевское: «Как сердцу высказать себя?..»), но носитель данных переживаний убежден, что уж он-то лучше всех знает, что творится у него в его внутреннем мире, «в его душе». Поэтому надо (под-

¹ Это же слово имеет и другие значения; чаще всего им называется философское направление XX в., создателем которого был немецкий философ Э.Гуссерль.

² Здесь мы даем самое распространенное (главным образом, в естественных науках и в обыденной жизни) определение понятий «объективное» и «субъективное»; существуют и иные определения этих понятий (см. ниже).

сказывает нам здравый смысл) научиться описывать свои переживания так, как это делали великие писатели-психологи, знатоки человеческих душ, умевшие заглянуть «вовнутрь» и воссоздать внутренний мир субъекта.

Вспомним, например, описания Л.Н.Толстым переживаний Николеньки Иртеньева, героя повести «Детство», по поводу смерти горячо любимой им матери. Обратим внимание на то, как ребенок во время ее похорон прекрасно различает, что он на самом деле чувствует, а что хочет показать «для других»: «Прежде и после погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда примешивалось какое-нибудь самолюбивое чувство: то желание показать, что я огорчен больше всех, то заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное любопытство, которое заставляло делать наблюдения над Мими и лицами присутствующих. Я презирал себя за то, что не испытываю исключительно одного чувства горести, и старался скрывать все другие; от этого печаль моя была неискренна и неестественна. Сверх того, я испытывал какое-то наслаждение, зная, что я несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и это эгоистическое чувство больше других заглушало во мне истинную печаль…» [123, 87].

Многие занимавшиеся научной психологией различали, конечно, собственно научное познание внутреннего мира и художественное его осмысление, но тем не менее были убеждены, что психология как наука имеет огромное преимущество перед другими науками: если в других науках сущность (ноумен) изучаемой реальности нужно долго и опосредствованно выявлять через анализ и сопоставление явлений (феноменов), то в психологии изучаемая реальность открыта для непосредственного познания так, как никакая иная (т.е. сущность и явление в психологии совпадают). Так, известный русский психолог Лев Михайлович Лопатин(1855 — 1920) писал: «Мы все познаем через призму нашего духа, но то, что совершается в самом духе, мы познаем без всякой посредствующей призмы. В противоположность явлениям физической природы, явления сознательной душевной жизни (а… только они являются прямым предметом психологического изучения) сознаются нами как они есть» [75, 9— 10].

Многие психологи считали, что для познания явлений сознательной жизни не существует иного метода, кроме метода интроспекции (от лат. introspecto — смотрю внутрь). Интроспекция — это особый тип самонаблюдения, который предполагает наблюдение за своими внутренними переживаниями, происходящее в процессе их осуществления. «Психология не была бы возможна, — писал другой известный русский психолог — Георгий Иванович Челпанов(1862— 1936) в начале XX в., — если бы не было самонаблюдения» [136, 97], и приводил следующий пример, доказы-

вающий это его утверждение. Никто из присутствующих не видит непосредственно чувства печали, которое испытывает некий чет ловек, и лишь по «каплям прозрачной жидкости», текущим из его глаз, по опустившимся углам рта и т.п. присутствующие умозаключают об этом чувстве — и то только потому, что сами когда-нибудь испытывали нечто подобное. Психологов, разделявших подобные взгляды, называли психологами-интроспекционистами.

Данная точка зрения кажется настолько правдоподобной и соответствующей здравому смыслу, что она продержалась в научной психологии довольно долго, несмотря на ее критику (см. историю интроспективной психологии в главе 3). Однако за прошедшее с той эпохи время существенно изменилось само понимание сознания и методов его изучения, хотя мы по-прежнему говорим, что «явления сознания» выступают теми феноменами, которые психолог, безусловно, должен включить в круг изучаемых им явлений, и они изучаются в современной психологии, хотя уже и не с позиций интроспекционизма.

2. Постепенно в психологической науке накапливались факты, говорящие о том, что кроме сознательных явлений, о которых субъект может дать себе отчет, существуют еще бессознательные (неосознаваемые)‘ психические процессы. Оних субъект может даже не догадываться, но эти процессы играют существенную роль в его поведении и определяют особенности его сознательной психической жизни. Проявления бессознательного психического очень многообразны (в главе 7 мы рассмотрим возможные классификации бессознательных процессов в психологии). Приведем примеры проявлений бессознательного, которые выступают второй (после явлений сознания) областью эмпирического изучения в психологии. Мы заимствуем эти примеры из знаменитой книги «Психопатология обыденной жизни» великого австрийского психолога Зигмунда Фрейда(Freud, 1856— 1939), который сыграл огромную роль в разработке путей проникновения в бессознательную сферу нашей психики, создав свое собственное направление в психологии — психоанализ.

З.Фрейд был убежден в том, что в психической жизни не может быть ничего случайного, т. е. ничем не обусловленного: любые ошибочные действия (обмолвки, описки, забывание впечатлений и намерений, закладывание куда-либо предметов и т.п.) являются результатом значимых для субъекта желаний, которые остаются для его сознания скрытыми, и только специальное толкование указанных ошибочных действий (в отдельных случаях весьма трудное и долгое) может открыть их истинный смысл. Здесь уже явле-

¹ В настоящем учебнике термины «бессознательное» и «неосознаваемое» используются чаще всего как синонимы (за исключением специально оговоренных случаев).

ние и сущность не совпадают: субъекту кажется, что он хочет одного, тогда как на самом деле оказывается, что он желал совсем другого, чаще всего противоположного.

Один из примеров З.Фрейд заимствовал у своего коллеги доктора В.Штекеля. Тот говорит о себе, что как врач никогда не руководствуется соображениями заработка и всегда имеет в виду лишь интересы больного. Тем не менее оговорка, которую он сделал однажды, открыла его истинные желания. Одна его пациентка, пережившая тяжелую болезнь, наконец выздоравливает. Радостный от того, что ей лучше, В. Штекель расписывает прелести ее будущей жизни и прибавляет: «Если вы, на что я надеюсь, не скоро встанете с постели». Причины этой обмолвки, признается доктор, «очевидно, эгоистический бессознательный мотив — желание дольше лечить эту богатую больную, желание, которое совершенно чуждо моему сознанию и которое я отверг бы с негодованием» [132, 236].

А вот случай из практики самого З.Фрейда. Первого января он просматривает свою записную книжку, чтобы выписать гонорарные счета больным, встречает в ней июньскую запись о больном под таким-то именем — и не может вспомнить, кто это такой. С большим удивлением он обнаруживает далее, что он лечил этого больного довольно долго и посещал ежедневно. З.Фрейд задается недоуменным вопросом: как и почему он мог забыть, что это был за случай? С большим трудом он наконец вспомнил, что этим больным была 14-летняя девочка, которой он поставил диагноз «истерия» и лечение которой шло первоначально очень даже неплохо. Под влиянием видимого улучшения родители девочки решили, что можно прекратить лечение, хотя у нее еще наблюдались боли в животе (З.Фрейд расценил их как проявления истерии). Но вскоре девочка умерла от саркомы брюшных желез. З.Фрейд, по его собственным словам, «будучи ослеплен шумными, но безобидными явлениями истерии, быть может, не заметил первых признаков подкрадывавшейся неизлечимой болезни» [132, 254]. За последние годы это был самый тяжелый случай из его практики, и немудрено, что он был забыт.

В настоящее время психоанализ не является единственным направлением в психологии, которое занимается изучением бессознательных процессов. Многие школы так или иначе имеют дело с бессознательным, хотя и истолковывают его иным образом, чем это делалось и делается в психоаналитических работах.

Надо, однако, отметить, что явления бессознательной психической жизни не даны нам столь же «непосредственно» в самонаблюдении, как кажутся нам данными явления сознательной психической жизни. До них нужно «докапываться» с помощью особых методов, анализируя, в частности, изменения поведения (см. приведенные выше примеры), сновидения субъекта, которые

многие называют измененными состояниями сознания, и т.п. Многие даже считают, что бессознательные психические процессы нельзя, строго говоря, называть явлениями — коль скоро они не даны нам в форме «непосредственно переживаемой нами реальности». Это, скорее, скрытая сущность определенных «лежащих на поверхности» вполне сознательных явлений.

Чтобы снять возможные споры по этому вопросу на данном этапе обучения, отметим, что противопоставление соотносительных философских категорий (в том числе категорий «сущность» и «явление») имеет определенные границы, и одна и та же реальность при решении разных научных задач может квалифицироваться и как «сущность», и как «явление». В настоящем учебнике мы назвали бессознательные психические процессы «психологическими феноменами» с целью подчеркнуть, что с определенного момента они обратили на себя внимание психологов как особая реальность, требующая эмпирического (как бы это эмпирическое ни понималось) изучения.

3. В начале XX в. некоторые американские психологи, не удовлетворенные субъективностью современной им интроспективной психологии, предложили в качестве явлений, которые могут быть изучены объективно, различные формы поведения. Под поведением они понимали все внешне наблюдаемые реакции человека (и животных) на стимулы (раздражители) из окружающей среды. Так возникло мощное психологическое направление, названное бихевиоризмом (от англ. behavio[u]r — поведение). Основатель этого направления Джон Уотсон(Watson, 1878— 1958) писал: «С точки зрения бихевиоризма подлинным предметом психологии (человека) является поведение человека от рождения до смерти… И поскольку при объективном изучении человека бихевиорист не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей, постольку он больше не считает, что эти термины указывают на подлинные феномены психологии» [126, 129-ПО].

Таким образом, бихевиористы предложили изучать не явления сознания, которые, по их мнению, недоступны объективному исследованию, а феномены поведения, которые могут наблюдаться несколькими психологами одновременно и поэтому изучаться объективно. Тем самым психология вставала в ряд таких наук, как физика, химия и др., переставая быть «на особом положении». Бихевиористы предполагали также, что,

Дж. Уотсон

изучив закономерности поведения индивида, можно им управлять и формировать в нужном обществу направлении.

Надо отметить, что внешне наблюдаемое поведение, действительно, может многое сказать о человеке. Вспомним, например, одного из персонажей романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» — Максима Максимыча. Вот он узнает, что подъехавшая коляска его старого знакомого Печорина: «Ну так!.. Так!.. Григорий Александрович? Так ведь его зовут?.. Мы с твоим барином были приятели, — прибавил он, ударив дружески по плечу лакея, так что заставил его пошатнуться». Вот он ожидает Печорина, а тот все не идет: «Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве… Уже было поздно и темно, когда я снова отворил окно и стал звать Максима Максимыча, говоря, что пора спать; он что-то пробормотал сквозь зубы; я повторил приглашение, — он ничего не отвечал». Вот Максим Максимыч приходит спать: «Он бросил трубку на стол, стал ходить по комнате, швырять в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…

— Не клопы ли вас кусают? — спросил я.

— Да, клопы… — отвечал он, тяжело вздохнув».

Вот, наконец, он увидел Печорина: «Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи… Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колена его дрожали… он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить» [71].

Поведение как внешне наблюдаемая реальность, действительно, заслуживает изучения в психологии. Однако далеко не всегда прямое изучение внешне наблюдаемого может помочь психологу в истолковании реальных причин того или иного человеческого поступка. Внешне одно и то же поведение может быть вызвано самыми разными, скрытыми от прямого наблюдения мотивами, поэтому изучение феноменов поведения в современной психологии происходит гораздо более сложными методами, чем в классическом бихевиоризме.

4. В свое время многие ученые обратили внимание и на то, что невозможно понять психологию отдельного человека без понимания особенностей той общественной среды, в которой человек воспитывался, и той культуры, которую человек усвоил. Еще в середине XIX в. об этом говорил К. Маркс, определявший сущность человека как «совокупность (ансамбль) всех общественных отношений». В конце XIX — начале XX в. данные идеи распространились в социологии и этнографии (Э.Дюркгейм, Л.Ле-

ви-Брюль и др.)- В 20-х гг. XX в. появились психологические направления, для которых эти идеи стали центральными (Л. С. Выготский, А. Н.Леонтьев и др.). Таким образом, в поле зрения психологов попадают различные феномены общественных отношений (экономических, политических, нравственных, религиозных и т.п.), изучаемых кроме психологии множеством других наук. Психологи должны использовать поэтому достижения этих наук в своих целях — для того, в частности, чтобы понять конкретную социальную обусловленность тех или иных особенностей психологии человека. Приведем примеры, иллюстрирующие сказанное.

Известный российский ученый-энциклопедист Ю.М.Лотман, рассматривая правила дуэльного поведения русского дворянина рубежа XVIII и XIX вв., пишет, что участник дуэли не властен был остановить ее или изменить что-либо в ней, поскольку дуэль имела своей целью восстановление чести, а для дворянина честь была «основным законодателем» поведения [76]. Характерно, что если вначале, до поединка, дворянин мог не испытывать неприязни к своему противнику (вспомним, например, дуэль Евгения Онегина с Владимиром Ленским из романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин»), то в процессе дуэли ее участник чувствует, как вдруг возникает желание убить противника. В свое время состоялась дуэль А.С.Грибоедова с будущим декабристом Якубовичем. Они стрелялись по правилам так называемой четверной дуэли, согласно которым после противников должны были стреляться их секунданты. Оба — и Якубович, и Грибоедов (они и были секундантами) — не испытывали друг к другу неприязни, о чем они заявили до начала дуэли. Тем не менее она состоялась, и после нее Грибоедов признался (об этом сообщает его современник Н.Муравьев-Карский), что «целился Якубовичу в голову и хотел убить его, но что это не было первое его намерение, когда он на место стал» [76, 175]. Так действующие в ту эпоху социокультурные нормы — в данном случае дуэльного поведения — могли повлиять на чувства дуэлянтов и на их динамику.

Без включения субъекта в общественные отношения человеческая психика вообще не сформировалась бы. Об этом говорят многочисленные случаи, когда находили детей, воспитывавшихся по разным причинам животными и попавших в человеческую среду слишком поздно (феномен «Маугли»). Они так и не стали людьми — многие из них по-прежнему передвигались на четвереньках, ели сырое мясо, выли на луну и т.п. Однако простое наличие общественной среды прямо не приводит к формированию человеческой психики — ребенка нужно приобщать к общественным ценностям в совместной со взрослым деятельности. «Маугли» могут появляться и сегодня, если родители не занимаются воспитанием ребенка.

Известный российский психиатр М. И. Буянов приводил такой случай: к нему попал мальчик 6 лет из неполной семьи (отец-пьяница отказался от ребенка еще до его рождения). Мать была тяжело больным человеком и занималась тем, что разводила дома и продавала породистых собак. С четырех месяцев мальчика кормила собака (мать отказывалась его кормить). Он сосал молоко собаки или пил из бутылки, которую опять-таки приносила ему собака. Он ходил за ней на четвереньках, оправлялся, как собака, играл со своей «приемной матерью», брал в рот все подряд. После помещения в детский дом он не выполнял никаких требований персонала, ел землю, сосал палки и т.п. Если мать забирала его домой, опять начиналась его «собачья жизнь». При этом явных признаков какого-либо психического заболевания у мальчика не находили, но полноценным человеком он так и не стал, практически не овладев человеческой речью и не приобретя человеческого опыта [12].

5. Общественные отношения на психологическом уровне проявляются прежде всего в межличностном общении и совместной деятельности, которые опосредствованы различными предметами материальной и духовной культуры (вообще говоря, понятия «общество» и «культура»¹ неразделимы). Они также заслуживают внимания психологов. К материальной культуре относят обычно орудия труда, жилища, одежду и т.п., помогающие человеку не только приспособиться к природным условиям, но и овладеть ими, к духовной — прежде всего язык как средство общения и передачи опыта и то «психологическое орудие» (Л.С.Выготский), с помощью которого человек овладевает своими психическими процессами. К духовной культуре относят также регулирующие человеческие взаимоотношения нормы и ценности, произведения искусства, религиозные представления и обряды и др. Надо отметить, однако, что разделение культуры на материальную и духовную носит условный характер. Как справедливо заметил один из современных авторов А. С. Кармин, «вся культура в целом духовна, потому что она есть мир смыслов, т.е. духовных сущностей» [43, 317], и в то же время она вся в целом материальна, «потому что представлена, «материализована» в чувственно воспринимаемых кодах, в знаках и текстах» [там же]. Поэтому под материальной культурой он предлагает понимать «знаковую оболочку» всякой культуры, т.е. объективные, материальные формы выражения культурных смыслов.

¹ Определений культуры в настоящее время бесчисленное множество; один из авторов насчитал таковых около 500 [43]. В целом под культурой понимается «вторая природа», т.е. все созданное человечеством — материальные и духовные «вещи», совокупность всех видов человеческой деятельности, обычаев, верований и т.п. Культура фиксирует, таким образом, приобретения человечества в процессе его общественного развития и передает их от поколения к поколению.

Зачем психологу обращаться к изучению предметов материальной и духовной культуры? Потому что в них «опредмечены» человеческая деятельность, человеческие представления о мире, его переживания и размышления, его желания и стремления. Совокупность всех созданных человечеством предметов выступает, по образному выражению К. Маркса, чувственно представшей перед нами человеческой психологией [82]. Возьмем, к примеру, средневековую архитектуру, в которой в специфической форме воплощались представления человека Средних веков о мировом порядке и которая, как отмечал П. Бицилли, выполняла одну из важнейших функций Церкви — просветительство: «Готический собор, со своими сотнями и тысячами статуй, барельефов и рисунков, изображающих… всю земную жизнь с ее будничными заботами и повседневными трудами… всю историю человечества от грехопадения до Страшного Суда, является великой энциклопедией, «библией для неграмотных»» [цит. по.: 115, 63]. Даже подверженность тем или иным оптико-геометрическим иллюзиям зависит от культуры, в которой человек живет. Оптико-геометрическими иллюзиями называются зрительные иллюзии, которые возникают у многих людей при восприятии специально подобранных фигур, углов и линий. Примерами являются иллюзия Ф. Мюл-лера-Лайера (две одинаковые по длине стрелки с разным оперением — внутрь и наружу — кажутся, как правило, разными по длине — вторая больше, см. рис. 1), горизонтально-вертикальная иллюзия (одинаковые по длине линии, составляющие срединный перпендикуляр, кажутся, как правило, неравными: вертикальная линия воспринимается длиннее горизонтальной, см. рис. 2). Люди, выросшие в западном «прямоугольном» мире (т.е. с упорядоченными прямоугольными объектами, прямыми линиями и т.п.), больше подвержены, например, иллюзии Мюллера-Лайера, чем живущие в ином — «непрямоугольном» мире [49]. Примеры воплощения человеческих смыслов в формах духовной культуры (языке, искусстве и т.п.) будут приведены нами ниже, при рассмотрении задач различных отраслей психологии.

6. Наконец, в поле зрения психологов попадают различные психосоматические явления(внешне-телесные и физиологические

Рис. 1. Иллюзия Мюллера-Лайера

Рис. 2. Горизонтально-вертикальная иллюзия

процессы, выражающие в той или иной форме психические состояния). Говорят, М.И.Кутузов следовал при подборе офицеров на должности младшего командного состава следующему правилу: ввести офицера в реальный бой и посмотреть, каким будет его лицо во время этого боя. Если лицо бледнеет — значит, человек испытывает страх и его брать на должность командира нельзя; если краснеет — значит, человек, по выражению А.С.Пушкина, испытывает «упоение в бою и бездны мрачной на краю» и поэтому вполне пригоден для командной должности. Научную основу под это житейское наблюдение подвел крупнейший отечественный психофизиолог Е. Н. Соколов: он установил, что покраснение лица (т.е. расширение кровеносных сосудов головы) является признаком ориентировочного рефлекса, тогда как бледность лица (сужение сосудов) говорит о наличии оборонительного рефлекса [108]. В настоящее время психология располагает широким арсеналом различных методик оценки психологического состояния человека по показателям его физиологических реакций, о чем можно узнать из соответствующего курса психофизиологии.

Таким образом, мы перечислили те феномены, которые так или иначе попадали в разное время и в разных школах в поле зрения психологов и выступали предметом эмпирического (опытного) изучения. Правда, одни психологи не признавали, скажем, феноменов бессознательной психической жизни (интроспекцио-нисты), а другие не считали возможным эмпирически изучать сознание (бихевиористы), при исследовании одной и той же реальности могли использоваться принципиально разные методы, принимаемые одной школой и отвергаемые другой, поэтому до сих пор многие психологические школы не могут согласовать свои концепции друг с другом.

С нашей точки зрения, во всех этих столь разнородных на первый взгляд феноменах есть нечто общее — все они представляют собой проявления, формы существования и/или результаты человеческой¹ деятельности. В следующем параграфе мы подробнее раскроем это положение, а также приведем краткие определения понятия «деятельность» и других связанных с ним понятий.

megaobuchalka.ru

Е.Е. Соколова. Психологическая феноменология (круг феноменов, изучаемых психологами разных школ) : Psychology OnLine.Net

Е.Е. Соколова. Психологическая феноменология (круг феноменов, изучаемых психологами разных школ)
Добавлено Psychology OnLine.Net
10.01.2009

Слово «феноменология», вынесенное в заглавие параграфа, означает в данном случае «совокупность феноменов»¹. Феномен — философская категория, служащая для обозначения явления, ко­торое постигается в чувственном (иногда говорят «непосредствен­ном») опыте. Феномен противопоставляется «ноумену» — катего­рии, обозначающей сущность вещи, которая, хотя и проявляется в феноменах, не сводима к ним, познается иным — опосредство­ванным — образом и требует рациональных способов ее осмысле­ния.

Ниже мы рассмотрим шесть групп различных феноменов, ко­торые в разное время попадали в поле зрения психологов.

1. Если спросить новичка в психологии, какими явлениями за­нимается психология как наука, то он, скорее всего, скажет — психическими и при этом укажет на явления «внутреннего мира», точнее, явления сознания, о которых мы все знаем по собственно­му опыту и можем отдавать себе отчет. Эти явления представляют­ся многим особенными, качественно отличными, например, от физических или химических явлений (изучаемых соответственно физикой и химией). Ведь физики и химики могут наблюдать одни и те же явления (например, испарение воды при нагревании или покраснение лакмусовой бумажки при помещении ее в кислоту) все вместе, эти явления объективны, т.е. их существование и на­учное познание не зависят от субъективных переживаний того или иного исследователя². Психические же феномены представляют­ся, напротив, субъективными, поскольку кажутся открытыми для «непосредственного» познания только тому лицу, который их пе­реживает, тогда как другой человек может составить представле­ние об этих явлениях только в том случае, если сам переживет нечто подобное. Впервые влюбившись в кого-нибудь, подросток думает, что никто никогда не переживал подобного чувства, и может сказать своему товарищу: «Ты никогда не поймешь меня, потому что никогда не любил». Можно, конечно, попытаться опи­сать эти субъективные переживания в дневнике или рассказе; при этом, несомненно, что-то теряется (вспомним тютчевское: «Как сердцу высказать себя?..»), но носитель данных переживаний убеж­ден, что уж он-то лучше всех знает, что творится у него в его внутреннем мире, «в его душе». Поэтому надо (подсказывает нам здравый смысл) научиться описывать свои переживания так, как это делали великие писатели-психологи, знатоки человеческих душ, умевшие заглянуть «вовнутрь» и воссоздать внутренний мир субъекта.

Вспомним, например, описания Л.Н.Толстым переживаний Николеньки Иртеньева, героя повести «Детство», по поводу смерти горячо любимой им матери. Обратим внимание на то, как ребе­нок во время ее похорон прекрасно различает, что он на самом деле чувствует, а что хочет показать «для других»: «Прежде и пос­ле погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда приме­шивалось какое-нибудь самолюбивое чувство: то желание пока­зать, что я огорчен больше всех, то заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное любопытство, которое за­ставляло делать наблюдения над Мими и лицами присутствую­щих. Я презирал себя за то, что не испытываю исключительно одного чувства горести, и старался скрывать все другие; от этого печаль моя была неискренна и неестественна. Сверх того, я испы­тывал какое-то наслаждение, зная, что я несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и это эгоистическое чувство боль­ше других заглушало во мне истинную печаль…» [123, 87].

Многие занимавшиеся научной психологией различали, ко­нечно, собственно научное познание внутреннего мира и художе­ственное его осмысление, но тем не менее были убеждены, что психология как наука имеет огромное преимущество перед други­ми науками: если в других науках сущность (ноумен) изучаемой реальности нужно долго и опосредствованно выявлять через ана­лиз и сопоставление явлений (феноменов), то в психологии изучае­мая реальность открыта для непосредственного познания так, как никакая иная (т.е. сущность и явление в психологии совпадают). Так, известный русский психолог Лев Михайлович Лопатин (1855 — 1920) писал: «Мы все познаем через призму нашего духа, но то, что совершается в самом духе, мы познаем без всякой посредствующей призмы. В противоположность явлениям физической природы, яв­ления сознательной душевной жизни (а… только они являются прямым предметом психологического изучения) сознаются нами как они есть» [75, 9— 10].

Многие психологи считали, что для познания явлений созна­тельной жизни не существует иного метода, кроме метода интро­спекции (от лат. introspecto — смотрю внутрь). Интроспекция — это особый тип самонаблюдения, который предполагает наблюдение за своими внутренними переживаниями, происходящее в про­цессе их осуществления. «Психология не была бы возможна, — писал другой известный русский психолог — Георгий Иванович Челпанов (1862— 1936) в начале XX в., — если бы не было само­наблюдения» [136, 97], и приводил следующий пример, доказы­вающий это его утверждение. Никто из присутствующих не видит непосредственно чувства печали, которое испытывает некий че­ловек, и лишь по «каплям прозрачной жидкости», текущим из его глаз, по опустившимся углам рта и т.п. присутствующие умо­заключают об этом чувстве — и то только потому, что сами ког­да-нибудь испытывали нечто подобное. Психологов, разделявших подобные взгляды, называли психологами-интроспекционистами.

Данная точка зрения кажется настолько правдоподобной и со­ответствующей здравому смыслу, что она продержалась в науч­ной психологии довольно долго, несмотря на ее критику (см. ис­торию интроспективной психологии в главе 3). Однако за про­шедшее с той эпохи время существенно изменилось само пони­мание сознания и методов его изучения, хотя мы по-прежнему говорим, что «явления сознания» выступают теми феноменами, которые психолог, безусловно, должен включить в круг изучае­мых им явлений, и они изучаются в современной психологии, хотя уже и не с позиций интроспекционизма.

2. Постепенно в психологической науке накапливались факты, говорящие о том, что кроме сознательных явлений, о которых субъект может дать себе отчет, существуют еще бессознательные (неосознаваемые)³ психические процессы. О них субъект может даже не догадываться, но эти процессы играют существенную роль в его поведении и определяют особенности его сознательной пси­хической жизни. Проявления бессознательного психического очень многообразны (в главе 7 мы рассмотрим возможные классифика­ции бессознательных процессов в психологии). Приведем приме­ры проявлений бессознательного, которые выступают второй (пос­ле явлений сознания) областью эмпирического изучения в пси­хологии. Мы заимствуем эти примеры из знаменитой книги «Пси­хопатология обыденной жизни» великого австрийского психолога Зигмунда Фрейда (Freud, 1856—1939), который сыграл огромную роль в разработке путей проникновения в бессознательную сферу нашей психики, создав свое собственное направление в психо­логии — психоанализ.

З. Фрейд был убежден в том, что в психической жизни не мо­жет быть ничего случайного, т.е. ничем не обусловленного: любые ошибочные действия (обмолвки, описки, забывание впечатлений и намерений, закладывание куда-либо предметов и т.п.) являют­ся результатом значимых для субъекта желаний, которые остают­ся для его сознания скрытыми, и только специальное толкование указанных ошибочных действий (в отдельных случаях весьма труд­ное и долгое) может открыть их истинный смысл. Здесь уже явление и сущность не совпадают: субъекту кажется, что он хочет од­ного, тогда как на самом деле оказывается, что он желал совсем другого, чаще всего противоположного.

Один из примеров З.Фрейд заимствовал у своего коллеги док­тора В. Штекеля. Тот говорит о себе, что как врач никогда не ру­ководствуется соображениями заработка и всегда имеет в виду лишь интересы больного. Тем не менее оговорка, которую он сделал однажды, открыла его истинные желания. Одна его пациентка, пережившая тяжелую болезнь, наконец выздоравливает. Радост­ный от того, что ей лучше, В.Штекель расписывает прелести ее будущей жизни и прибавляет: «Если вы, на что я надеюсь, не скоро встанете с постели». Причины этой обмолвки, признается доктор, «очевидно, эгоистический бессознательный мотив — же­лание дольше лечить эту богатую больную, желание, которое со­вершенно чуждо моему сознанию и которое я отверг бы с негодо­ванием» [132, 236].

А вот случай из практики самого 3. Фрейда. Первого января он просматривает свою записную книжку, чтобы выписать гоно­рарные счета больным, встречает в ней июньскую запись о боль­ном под таким-то именем — и не может вспомнить, кто это такой. С большим удивлением он обнаруживает далее, что он лечил это­го больного довольно долго и посещал ежедневно. З.Фрейд зада­ется недоуменным вопросом: как и почему он мог забыть, что это был за случай? С большим трудом он наконец вспомнил, что этим больным была 14-летняя девочка, которой он поставил диагноз «истерия» и лечение которой шло первоначально очень даже не­плохо. Под влиянием видимого улучшения родители девочки ре­шили, что можно прекратить лечение, хотя у нее еще наблюда­лись боли в животе (3. Фрейд расценил их как проявления исте­рии). Но вскоре девочка умерла от саркомы брюшных желез. З.Фрейд, по его собственным словам, «будучи ослеплен шумны­ми, но безобидными явлениями истерии, быть может, не заме­тил первых признаков подкрадывавшейся неизлечимой болезни» [132, 254]. За последние годы это был самый тяжелый случай из его практики, и немудрено, что он был забыт.

В настоящее время психоанализ не является единственным на­правлением в психологии, которое занимается изучением бессоз­нательных процессов. Многие школы так или иначе имеют дело с бессознательным, хотя и истолковывают его иным образом, чем это делалось и делается в психоаналитических работах.

Надо, однако, отметить, что явления бессознательной психи­ческой жизни не даны нам столь же «непосредственно» в само­наблюдении, как кажутся нам данными явления сознательной психической жизни. До них нужно «докапываться» с помощью особых методов, анализируя, в частности, изменения поведения (см. приведенные выше примеры), сновидения субъекта, которые многие называют измененными состояниями сознания, и т.п. Многие даже считают, что бессознательные психические процес­сы нельзя, строго говоря, называть явлениями — коль скоро они не даны нам в форме «непосредственно переживаемой нами ре­альности». Это, скорее, скрытая сущность определенных «лежа­щих на поверхности» вполне сознательных явлений.

Чтобы снять возможные споры по этому вопросу на данном этапе обучения, отметим, что противопоставление соотноситель­ных философских категорий (в том числе категорий «сущность» и «явление») имеет определенные границы, и одна и та же реаль­ность при решении разных научных задач может квалифициро­ваться и как «сущность», и как «явление». В настоящем учебнике мы назвали бессознательные психические процессы «психологи­ческими феноменами» с целью подчеркнуть, что с определенно­го момента они обратили на себя внимание психологов как осо­бая реальность, требующая эмпирического (как бы это эмпири­ческое ни понималось) изучения.

3. В начале XX в. некоторые американские психологи, не удов­летворенные субъективностью современной им интроспективной психологии, предложили в качестве явлений, которые могут быть изучены объективно, различные формы поведения. Под поведе­нием они понимали все внешне наблюдаемые реакции человека (и животных) на стимулы (раздражители) из окружающей среды. Так возникло мощное психологическое направление, названное бихевиоризмом (от англ. behavio(u)r — поведение). Основатель это­го направления Джон Уотсон (Watson, 1878 — 1958) писал: «С точ­ки зрения бихевиоризма подлинным предметом психологии (че­ловека) является поведение человека от рождения до смерти… И поскольку при объективном изучении человека бихевиорист не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чув­ствованием, ощущением, воображени­ем, волей, постольку он больше не счи­тает, что эти термины указывают на под­линные феномены психологии» [126, 129-130].

Таким образом, бихевиористы пред­ложили изучать не явления сознания, которые, по их мнению, недоступны объективному исследованию, а феноме­ны поведения, которые могут наблюдаться несколькими психологами одно­временно и поэтому изучаться объектив­но. Тем самым психология вставала в ряд таких наук, как физика, химия и др., переставая быть «на особом положении». Бихевиористы предполагали также, что, изучив закономерности поведения индивида, можно им управ­лять и формировать в нужном обществу направлении.

Надо отметить, что внешне наблюдаемое поведение, действи­тельно, может многое сказать о человеке. Вспомним, например, одного из персонажей романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» — Максима Максимыча. Вот он узнает, что подъехав­шая коляска — его старого знакомого Печорина: «Ну так!.. Так!.. Григорий Александрович? Так ведь его зовут?.. Мы с твоим бари­ном были приятели, — прибавил он, ударив дружески по плечу лакея, так что заставил его пошатнуться». Вот он ожидает Печо­рина, а тот все не идет: «Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве… Уже было поздно и темно, когда я снова отворил окно и стал звать Максима Максимыча, говоря, что пора спать; он что-то пробор­мотал сквозь зубы; я повторил приглашение, — он ничего не отвечал». Вот Максим Максимыч приходит спать: «Он бросил трубку на стол, стал ходить по комнате, швырять в печи, наконец лег, но долго кашлял, плевал, ворочался…

— Не клопы ли вас кусают? — спросил я.
— Да, клопы… — отвечал он, тяжело вздохнув».

Вот, наконец, он увидел Печорина: «Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи… Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвав­шись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колена его дрожа­ли… он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно хо­лодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить» [71].

Поведение как внешне наблюдаемая реальность, действитель­но, заслуживает изучения в психологии. Однако далеко не всегда прямое изучение внешне наблюдаемого может помочь психологу в истолковании реальных причин того или иного человеческого поступка. Внешне одно и то же поведение может быть вызвано самыми разными, скрытыми от прямого наблюдения мотивами, поэтому изучение феноменов поведения в современной психоло­гии происходит гораздо более сложными методами, чем в класси­ческом бихевиоризме.

4. В свое время многие ученые обратили внимание и на то, что невозможно понять психологию отдельного человека без пони­мания особенностей той общественной среды, в которой чело­век воспитывался, и той культуры, которую человек усвоил. Еще в середине XIX в. об этом говорил К. Маркс, определявший сущ­ность человека как «совокупность (ансамбль) всех обществен­ных отношений». В конце XIX — начале XX в. данные идеи рас­пространились в социологии и этнографии (Э.Дюркгейм, Л.Ле­ви-Брюль и др.). В 20-х гг. XX в. появились психологические на­правления, для которых эти идеи стали центральными (Л.С.Вы­готский, А. Н.Леонтьев и др.). Таким образом, в поле зрения пси­хологов попадают различные феномены общественных отноше­ний (экономических, политических, нравственных, религиозных и т.п.), изучаемых кроме психологии множеством других наук. Психологи должны использовать поэтому достижения этих наук в своих целях — для того, в частности, чтобы понять конкрет­ную социальную обусловленность тех или иных особенностей пси­хологии человека. Приведем примеры, иллюстрирующие сказан­ное.

Известный российский ученый-энциклопедист Ю.М.Лотман, рассматривая правила дуэльного поведения русского дворянина рубежа XVIII и XIX вв., писал, что участник дуэли не властен был остановить ее или изменить что-либо в ней, поскольку дуэль имела своей целью восстановление чести, а для дворянина честь была «основным законодателем» поведения [76]. Характерно, что если вначале, до поединка, дворянин мог не испытывать непри­язни к своему противнику (вспомним, например, дуэль Евгения Онегина с Владимиром Ленским из романа А.С.Пушкина «Ев­гений Онегин»), то в процессе дуэли ее участник чувствует, как вдруг возникает желание убить противника. В свое время состоя­лась дуэль А.С.Грибоедова с будущим декабристом Якубовичем. Они стрелялись по правилам так называемой четверной дуэли, согласно которым после противников должны были стреляться их секунданты. Оба — и Якубович, и Грибоедов (они и были секун­дантами) — не испытывали друг к другу неприязни, о чем они заявили до начала дуэли. Тем не менее она состоялась, и после нее Грибоедов признался (об этом сообщает его современник Н.Муравьев-Карский), что «целился Якубовичу в голову и хотел убить его, но что это не было первое его намерение, когда он на
место стал» [76, 175]. Так действующие в ту эпоху социокультур­ные нормы — в данном случае дуэльного поведения — могли по­влиять на чувства дуэлянтов и на их динамику.

Без включения субъекта в общественные отношения челове­ческая психика вообще не сформировалась бы. Об этом говорят многочисленные случаи, когда находили детей, воспитывавших­ся по разным причинам животными и попавших в человеческую среду слишком поздно (феномен «Маугли»). Они так и не стали людьми — многие из них по-прежнему передвигались на четве­реньках, ели сырое мясо, выли на луну и т.п. Однако простое наличие общественной среды прямо не приводит к формирова­нию человеческой психики — ребенка нужно приобщать к обще­ственным ценностям в совместной со взрослым деятельности. «Маугли» могут появляться и сегодня,-если родители не занима­ются воспитанием ребенка.

Известный российский психиатр М. И. Буянов приводил такой случай: к нему попал мальчик 6 лет из неполной семьи (отец-пьяница отказался от ребенка еще до его рождения). Мать была тяжело больным человеком и занималась тем, что разводила дома и продавала породистых собак. С четырех месяцев мальчика корми­ла собака (мать отказывалась его кормить). Он сосал молоко соба­ки или пил из бутылки, которую опять-таки приносила ему соба­ка. Он ходил за ней на четвереньках, оправлялся, как собака, играл со своей «приемной матерью», брал в рот все подряд. После помещения в детский дом он не выполнял никаких требований персонала, ел землю, сосал палки и т.п. Если мать забирала его домой, опять начиналась его «собачья жизнь». При этом явных признаков какого-либо психического заболевания у мальчика не находили, но полноценным человеком он так и не стал, практи­чески не овладев человеческой речью и не приобретя человечес­кого опыта [12].

5. Общественные отношения на психологическом уровне про­являются прежде всего в межличностном общении и совместной деятельности, которые опосредствованы различными предмета­ми материальной и духовной культуры (вообще говоря, понятия «общество» и «культура»⁴ неразделимы). Они также заслуживают внимания психологов. К материальной культуре относят обычно орудия труда, жилища, одежду и т.п., помогающие человеку не только приспособиться к природным условиям, но и овладеть ими, к духовной — прежде всего язык как средство общения и переда­чи опыта и то «психологическое орудие» (Л.С.Выготский), с по­мощью которого человек овладевает своими психическими про­цессами. К духовной культуре относят также регулирующие чело­веческие взаимоотношения нормы и ценности, произведения ис­кусства, религиозные представления и обряды и др. Надо отме­тить, однако, что разделение культуры на материальную и духов­ную носит условный характер. Как справедливо заметил один из i современных авторов, А.С.Кармин, «вся культура в целом духов на, потому что она есть мир смыслов, т.е. духовных сущностей» [43, 317], и в то же время она вся в целом материальна, «потому что представлена, «материализована» в чувственно воспринимае­мых кодах, в знаках и текстах» [там же]. Поэтому под материаль­ной культурой он предлагает понимать «знаковую оболочку» вся­кой культуры, т.е. объективные, материальные формы выраже­ния культурных смыслов.

Зачем психологу обращаться к изучению предметов матери­альной и духовной культуры? Потому что в них «опредмечены» человеческая деятельность, человеческие представления о мире, его переживания и размышления, его желания и стремления. Со­вокупность всех созданных человечеством предметов выступает, по образному выражению К.Маркса, чувственно представшей перед нами человеческой психологией [82]. Возьмем, к примеру, средневековую архитектуру, в которой в специфической форме воплощались представления человека Средних веков о мировом порядке и которая, как отмечал П.Бицилли, выполняла одну из важнейших функций Церкви — просветительство: «Готический собор, со своими сотнями и тысячами статуй, барельефов и ри­сунков, изображающих… всю земную жизнь с ее будничными за­ботами и повседневными трудами… всю историю человечества от грехопадения до Страшного Суда, является великой энциклопе­дией, «библией для неграмотных»» [цит. по.: 115, 63]. Даже под­верженность тем или иным оптико-геометрическим иллюзиям за­висит от культуры, в которой человек живет. Оптико-геометри­ческими иллюзиями называются зрительные иллюзии, которые возникают у многих людей при восприятии специально подобран­ных фигур, углов и линий. Примерами являются иллюзия Ф. Мюллера-Лайера (две одинаковые по длине стрелки с разным опере­нием — внутрь и наружу — кажутся, как правило, разными по длине — вторая больше), горизонтально-вертикальная иллюзия (одинаковые по длине линии, составляющие срединный перпендикуляр, кажутся, как правило, неравными: вертикальная линия воспринимается длиннее горизонтальной). Люди, выросшие в западном «прямоугольном» мире (т.е. с упорядочен­ными прямоугольными объектами, прямыми линиями и т.п.), больше подвержены, например, иллюзии Мюллера-Лайера, чем живущие в ином — «непрямоугольном» мире [49]. Примеры воплощения человеческих смыслов в формах духовной культуры (язы­ке, искусстве и т.п.) будут приведены нами ниже, при рассмот­рении задач различных отраслей психологии.

6. Наконец, в поле зрения психологов попадают различные психосоматические явления (внешне-телесные и физиологические процессы, выражающие в той или иной форме психические со­стояния). Говорят, М.И.Кутузов следовал при подборе офице­ров на должности младшего командного состава следующему пра­вилу: ввести офицера в реальный бой и посмотреть, каким будет его лицо во время этого боя. Если лицо бледнеет — значит, человек испытывает страх и его брать на должность командира нельзя; если краснеет — значит, человек, по выражению А. С. Пушкина, испы­тывает «упоение в бою и бездны мрачной на краю» и поэтому вполне пригоден для командной должности. Научную основу под это житейское наблюдение подвел крупнейший отечественный психофизиолог Е. Н. Соколов: он установил, что покраснение лица (т.е. расширение кровеносных сосудов головы) является призна­ком ориентировочного рефлекса, тогда как бледность лица (суже­ние сосудов) говорит о наличии оборонительного рефлекса [108]. В настоящее время психология располагает широким арсеналом различных методик оценки психологического состояния человека по показателям его физиологических реакций, о чем можно уз­нать из соответствующего курса психофизиологии.

Таким образом, мы перечислили те феномены, которые так или иначе попадали в разное время и в разных школах в поле зрения психологов и выступали предметом эмпирического (опыт­ного) изучения. Правда, одни психологи не признавали, скажем, феноменов бессознательной психической жизни (интроспекцио-нисты), а другие не считали возможным эмпирически изучать сознание (бихевиористы), при исследовании одной и той же ре­альности могли использоваться принципиально разные методы, принимаемые одной школой и отвергаемые другой, поэтому до сих пор многие психологические школы не могут согласовать свои концепции друг с другом.

С нашей точки зрения, во всех этих столь разнородных на пер­вый взгляд феноменах есть нечто общее — все они представляют собой проявления, формы существования и/или результаты человеческой⁵ деятельности. В следующем параграфе мы подробнее раскроем это положение, а также приведем краткие определения понятия «деятельность» и других связанных с ним понятий.

---

1. Это же слово имеет и другие значения; чаше всего им называется философское направление XX в., создателем которого был немецкий философ Э.Гуссерль.
   
2. Здесь мы даем самое распространенное (главным образом, в естественных науках и в обыденной жизни) определение понятий «объективное» и «субъективное»; существуют и иные определения этих понятий (см. ниже).
   
3. В настоящем учебнике термины «бессознательное» и «неосознаваемое» ис­пользуются чаще всего как синонимы (за исключением специально оговоренных случаев).
   
4. Определений культуры в настоящее время бесчисленное множество; один из авторов насчитал таковых около 500 [43]. В целом под культурой понимается «вторая природа», т.е. все созданное человечеством — материальные и духовные «вещи», совокупность всех видов человеческой деятельности, обычаев, верований и т.п. Культура фиксирует, таким образом, приобретения человечества в процессе его общественного развития и передает их от поколения к поколению.
   
5. Здесь мы говорим о человеческой деятельности как главном объекте психологического изучения; однако у животных есть свои специфические формы деятельности, которые изучаются в зоопсихологии и сравнительной психологии.
   

www.psychology-online.net

Управление персоналом, образование, личное развитие. Тесты. Внимание. Память. IQ-тесты. Effecton Studio. Эффектон

Определение внимания

Современные исследования внимания ведутся в рамках когнитивной психологии, которая собственно и начиналась с анализа внимания и памяти. Вначале  когнитивная психология находилась под сильным влиянием гештальтпсихологии, кибернетики и необихевиоризма. Нам уже известно, что в сферу действия когнитивной психологии входят процессы сбора, приема, хранения, воспроизведения и использования информации.

Когнитивная психология пытается держаться строго научного курса в изучении познавательной деятельности человека. Большинство психологов считают, что найти ответ на вопрос о сущности внимания, проводя только экспериментальные исследования как было ранее, в настоящее время просто невозможно, т.е. необходимо теоретическое обоснование этой проблемы.

Поскольку мы рассматриваем сбор информации человеком в свете когнитивной психологии, то соответственно можем сказать, что внимание — это когнитивный процесс, который дает возможность упорядочить поступающую информацию в соответствии с первоочередностью стоящих перед человеком задач.

В отношении сознательного или избирательного внимания можно сказать, что внимание — это концентрация умственных усилий на определенном предмете или явлении. Но имеет место и рассеянное или разделенное внимание, когда человек воспринимает информацию, не обращая на это внимания.

Внимание как познавательный процесс

Понятие внимания, как и всегда, вызывает живой интерес у психологов, да и у других специалистов, поскольку оно обеспечивает объяснение совершенно разных психологических феноменов.

Внимание, очевидно, один из тех познавательных процессов человека, в отношении сущности и права, на самостоятельное рассмотрение которых среди психологов до сих пор как не было, так и нет согласия, хотя его исследования ведутся уже много веков. Одни ученые утверждали, что как особого, независимого процесса внимания не существует, что оно выступает лишь как сторона или момент любого другого психологического процесса или деятельности человека.

Другие полагали, что внимание представляет собой вполне независимое психическое состояние человека, специфический внутренний процесс, имеющий свои особенности, несводимые к характеристикам других познавательных процессов.

В качестве обоснования своей точки зрения сторонники последнего мнения указывали на то, что в мозге человека можно обнаружить и выделить особого рода структуры, имеющие отношение к вниманию, анатомически и физиологически относительно автономные от тех, которые обеспечивают функционирование остальных познавательных процессов.

Например, мы не станем сбрасывать со счетов, роль ретикулярной формации в обеспечении внимания, либо ориентировочный рефлекс как его возможный врожденный механизм, а также доминанту, исследованную и описанную А.Ухтомским.

Психологический феномен

В системе психологических феноменов внимание занимает особое положение. Выделить и изучать его в «чистом» виде не представляется возможным. Явления внимания рассматриваются в процессе познания различных психических состояний человека.

Всякий раз, когда мы хотим выделить само внимание, как таковое, отвлекаясь от остального содержания психических феноменов, оно как бы исчезает. Здесь следует отметить и свойство самого внимания человека рассеиваться, «утекать» куда-то.

Образно внимание можно представить как некий «прожектор психики», благодаря которому в каждый определенный момент бодрствования человека в его сознательной деятельности на первый план выходят различные формы отражения.

Например, человек задумался — значит, в его сознании более отчетливы процессы мышления, он припоминает — это означает, что в его сознании выделяются процессы памяти, наблюдает — следовательно, теперь главное место в его сознании занимает процесс восприятия определенного объекта, принимает решение — в поле его сознания на основном месте — процесс воли.

Но, все же, нельзя не замечать и особенностей внимания, пронизывающих все другие психические явления, где оно проявляется, и они не сводятся к моментам различных видов деятельности, в которые включен человек. Эти особенности имеют некоторые динамические, наблюдаемые и измеримые характеристики, такие как объем, концентрация, переключаемость и ряд других, непосредственно к познавательным процессам типа ощущений, восприятия, памяти и мышления не относящихся.

Решить эту проблему можно, если попытаться соединить и учесть все точки зрения, т.е. увидеть во внимании и сторону процессов и явлений, и нечто самостоятельное, независимое от них. Т.е. встать на точку зрения, согласно которой внимание как отдельный психический процесс не существует, но представляет собой вполне особенное состояние, характеризующее все эти процессы в целом.

Определение внимания У. Джемса

Определений вниманию можно дать столько же, наверно, сколько людей сможет это сделать. Каждый психолог дал несколько определений и описаний внимания, но, пожалуй, больше всех отличился в этом У. Джемс, и даже многие современные психологи считают, что его описания внимания стилистически точны и совершенно достаточны.

У. Джемс считал функцию отбора основой внимания: «Это когда разум охватывает в ясной и отчетливой форме нечто, в чем видится одновременно несколько возможных объектов или ходов мысли. Сосредоточение, концентрация сознания — вот его суть. Оно означает отвлечение от одних вещей ради того, чтобы эффективно работать с другими».

Функции внимания

Функцию внимания можно сравнить с работой специального фильтра, отбирающего необходимую информацию на основе сенсорных признаков из всей доступной для органов чувств разнообразной информации. Приходящие стимулы обрабатываются, подвергаясь физическим и другим видам анализа. Возможности обработки информации не велики и когнитивные процессы, отвечающие за селекцию раздражителей, отбирают их по степени важности, громкости или яркости.

Посмотрим, что же происходит с нами, какими функциями внимания мы обладаем.  Внимание в жизни и деятельности каждого выполняет много различных функций. Оно активизирует нужные и тормозит ненужные в данный момент психологические и физиологические процессы, способствует организованному и целенаправленному отбору поступающей в организм информации в соответствии с необходимыми потребностями, обеспечивает избирательную и длительную сосредоточенность психической активности на одном и том же объекте или виде деятельности.

С нашим вниманием связана как направленность, так и избирательность познавательных процессов. Их настройка непосредственно зависит от того, что в данный момент времени представляется наиболее важным для данного организма, для реализации интересов личности. Вниманием определяется точность и детализация восприятия, прочность и избирательность памяти, направленность и продуктивность мыслительной деятельности, т.е., качество и результаты функционирования всей познавательной активности.

Для персептивных процессов внимание является своеобразным усилителем, позволяющим различать детали изображений. Для нашей памяти внимание выступает как фактор, способный удерживать нужную информацию в кратковременной и оперативной памяти, как обязательное условие перевода запоминаемого материала в хранилища долговременной памяти.

Для мышления внимание выступает как обязательный фактор правильного понимания и решения задачи. В межчеловеческих отношениях внимание способствует лучшему взаимопониманию, адаптации людей друг к другу, предупреждению и своевременному разрешению межличностных конфликтов.

О внимательном человеке говорят как о приятном собеседнике, тактичном и деликатном партнере по общению. Внимательный человек лучше и успешнее обучается, достигает в жизни больших высот, чем недостаточно внимательный.

Эксклюзивный материал сайта «www.effecton.ru — психологические тесты и коррекционные программы». Заимствование текста и/или связанных материалов возможно только при наличии прямой и хорошо различимой ссылки на оригинал. Все права защищены.

www.effecton.ru

Феномен психологической помощи. Законы выдающихся людей

Феномен психологической помощи

Когда вы стараетесь кому-то помочь в решении их личных проблем, суть ваших действий должна заключаться в убеждении человека в том, что он или она являются причиной своих проблем, а не следствием. То есть нужно вызвать у них чувство ответственности. Но это не должно звучать как обвинение, человек должен сам прийти к этому и захотеть изменений.

Когда вы беседуете, никогда не опровергайте того, что люди знают, пытайтесь на основе из знаний доводить свои идеи. Помните, что для человека, который просит от вас помощи, в первую очередь требуется собеседник, которому, его проблемы не безразличны. Вам нужно реагировать во время беседы на то, что говорит собеседник, но не пытайтесь критиковать. Лучшее, что вы можете делать во время беседы – это оспаривать полноту рассказа собеседника. Если вам говорят: они меня не слушают, то обязательно нужно спросить: кто? Если затрагиваются неконкретные понятия: уважение, внимание, забота, то просите пояснить: какими действиями выражаются эти понятия, ведь для каждой личности ответ свой. Люди не умеют читать мысли. Не позволяйте собеседнику говорить подобное: «Она не заботится обо мне», требуйте объяснение: «В чем это проявляется»?

Самое главное, что нужно знать, для того, чтобы помогать людям преодолевать проблемы и страхи, это то, что не нужно во время беседы беспокоиться по поводу того, сможете ли вы помочь человеку. Если у вас есть такое намерение, то в не зависимости от того, насколько вы профессиональны в сфере помощи другим, вы, бесспорно, всегда достигните некоторого положительного эффекта. В этом состоит феномен психологической помощи.

Люди, которые легко справляются с проблемами, открыты логике жизни и не отворачиваются от проблем. Не пытайтесь давать людям советы, лучше скажите: «Вы несете ответственность за это. Что вы собираетесь предпринять?» И пусть человек сам разбирается со своей жизнью.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

psy.wikireading.ru